Театр — и работа, и дом, где живем,
Театр — здесь себя до конца отдаем.
В театре родимся, в театре умрем.
В. Миодушевский
Читатель, знаком ли ты с искусством характера, с темным залом и блестящей сценой, с маленьким биноклем или бокалом шампанского посередине целой жизни, которую познаешь за 3 часа? Знаком ли с театром? Подожди! Ответь на этот вопрос после истории, которая нависла над Московским художественным театром.
В 1898 году, после судьбоносной для театрального мира встречи в «Славянском базаре» драматург и критик Владимир Иванович Немирович-Данченко и сын купца, актёр-любитель Константин Сергеевич Алексеев, известный более как Станиславский, в Москве основали Художественный Общедоступный театр. Именно здесь родилась новая эпоха, эпоха свободного театра, актёров «без актерства», невиданной ещё, загадочной драматургии А.П. Чехова.
***
«Хммммм…Да… Давно было, очень давно… Но есть ли будущее у нашего театра? Что ждет это искусство в целом?» — так думал в 2019 году высокий, статный, с совсем небольшой сединой профессор, преподающий тонкое дело игры в одном из московских вузов, бывший актёр МХТ Даниил Иванович Лобшин, завтракая, в своей квартире близ Тверской.
Еще по пробуждении он, как любой современный человек, зашёл в «Яндекс.Дзен» со смартфона, без которого всё из рук валится, чтобы прочесть новости о мире искусства и других ,тоже очень важных (как трудно порой не утонуть в бескрайнем океане информации!). Несмотря на то, что он из-за довольно серьезной травмы (не двигалась левая часть лица) ушёл из труппы, все равно следил за происходящим и в родном театре — выскочившая, как разбойник из кустов, реклама нового спектакля не заставила себя долго ждать. Невероятное совпадение, но речь в ней шла о постановке «Мастера и Маргариты» в МХТ завтра. Заметив ее, Даниил Иванович сразу прошёл по ссылке для покупки билета. Он был приятно удивлен, увидев, что свободных мест осталось лишь два… А ведь это основная сцена!
«Определенно, покупаю. Не было меня там с тех пор, как ушёл, — задумчиво улыбаясь только правой стороной, процедил в постели Лобшин, — когда ещё ребенком в первый раз посетил Московский художественный с папой… Ставили, как сейчас помню, « Так победим», атмосфера, таланты поразили: не устоял, захотел связать с театром свою жизнь. Ох, вдохнул Олег Ефремов в театр нечто новое.»
Даниил Лобшин поднялся, оделся и помчался вместе с таксистом в храм, где рождается творчество, на работу то есть. Лобшин любил всех своих студентов, но особенно выделялся один — Егор Семков, до смерти любивший Чехова, Горького, МХТ и все с ними связанное.
Только Семков был родом из глубинки, воспитывался в небогатой семье. Родители были просто рабочими. Природные задатки и упорный труд, за что его уважали многие преподаватели, помогли Егору осуществить мечту: поступить в театральный вуз.
Нельзя сказать, что Семков был любимчиком Любшина (ни в коем случае!), но профессор замечал действительные отличия студента от остальных и чувствовалась к нему какая-то отеческая привязанность. Возможно, их также сблизило искреннее влечение к детищу Немировича-Данченко и Станиславского, театру свободному, словно полет чайки.
После лекции человек с небольшой проседью подарил своему другу-сыну Семкову последний билет на грядущий спектакль. Егор восторгался и благодарил.
— Спасибо, Даниил Иванович! Представьте, ни разу там не был… Только в интернете картинки видел да на «YouTube» видео смотрел. А как вы считаете, профессор, что лучше: придуманные сейчас сценарии или уже укоренившиеся? Вы же слышали, что на малой сцене ставили «Телефон доверия» Юрия Кравеца? Говорят, много людей пришло. Кажется… И тема одиночества… Кравец поднял ее в своем спектакле. — Егор начал испытывать неловкость, причиной чего явилось каменное, слегка нахмуренное лицо преподавателя — верный признак того, что ум занят тяжелой работой. Егор задал проблему, которую уже долго не может решить Даниил Иванович.
-Вы какой театр больше любите?
-Как какой? Я люблю все: классику-страстно, а современные тоже люблю, но не так, как классику.
— Эх, вы! Семков!…Я думаю, нужно выбрать что-то одно. Я бы — классику. Откройте сайт, где билеты продают. Порой на современное билетов в самый последний день остается приличное количество. Но за классику люди борются! Тут даже своеобразные гонки бывают. Когда мимо МХТ прохожу, порой очередь тянется по всему Камергерскому и интернет бронь — все так же занято.
— Однако моноспектакли не плохи, признайте. Ведь… Хотя… Знаете, вы абсолютно правы: классику предпочитает большая часть аудитории. Традиционный театр — он вечный, знакомый и таинственный. Каждый спектакль, как возвращение домой, пропадание к ласковой руке матери, вознесение души. Он воспитывает вкус. Да, знакомство с театром стоит начинать с классики, а современное… Оно, конечно, интересно.
— Не буду спорить: современное имеет место быть, так или иначе, игнорируя мое приспособление к эпохе высоких технологий, в области искусства я убеждённый консерватор.
Егор Семков одобрительно кивнул головой.
Они покинули храм и отправились по домам сквозь ночную мглу, тая каждый свои и такие похожие, мысли, счастливые надежды, связанные с театром МХТ.
Фонари зажглись вдоль длинного Камергерского переулка. Поплыли толки, толки, толки! Что же там громко шепчет толпа!?
-Ты читала статью, которую я тебе отправила?
-Нет, извини. Работы было много-ничего не успела. В понедельник суд.
-Понимаю. Она собрала интересные факты о «Мастере и Маргарите»
— Правда? Какие?
-Например, бал Сатаны имел прототип. Это вечер, устроенный в своей резиденции одной приехавшей из США важной персоной-послом. Булгаков был там и поразился блеску, роскоши.
Шла женщина с дочкой. Довольно скромно и не так модно одетые.
-Мам, а нам обратно сколько ехать?
-Часа два. На метро, потом маршрутка
-Хорошо. Я так рада, что выиграла в конкурсе билеты! Мы недавно в школе проходили этот роман-эпопею. Классика так интересна!
Показались Лобшин и Семков. Они вошли в зал, после третьего звонка началось волшебство в квадрате, нет…В кубе! Мистика Булгакова удачно соединилась с мастерством актеров и варил котёл сцены, и извергал невероятное прекрасное действо.
После чудеснейшего спектакля Даниил Иванович и Егор вышли из театра, затем нашли лавку, чтобы при более комфортных условиях, наконец, выказать накопившиеся впечатления.
-Аншлаг! Егор, вот она, сила традиционного театра! Сколько зрителей пришло! В реальности, а не на экране телефона, увидев эту массу понимаешь мощь театральных творений! Жив же он, миленький, жиииив! Ура! А аплодисментов — даже оглох слегка! Ну, Московский художественный, не сомневался!» — кричал, позабыв о статусе, о возрасте, о вежливости, просто по-человечески Лобшин, не припоминая , даже размышления свои, происходившие ещё вчера утром.
-Да! Теперь точно пойду в Московский Художественный театр после получения образования. Целая планета! Солнце московских театров! ЖИТЬ вместе с театром — значит жить вечно!
Глубокая ночь, уступив место позднему, сонному утру воскресенья, ушла. Даниил Иванович уже приблизился к столу, чтобы взять чашку кофе, крутя в голове последние слова молодого Семкова: «Жить с театром-значит жить вечно. Прав молодец! Юн, а истину сразу подметил. Вечно… Будущее у театра определённо есть. Только ныне не традиционное скоро станет привычным и войдет в гордые ряды классики, и ещё новое что-то появится. На это также свой Семков, свой Лобшин найдется. И то классикой станет, а на вакантное место придет ещё незнакомое… На самом деле, бесконечный процесс, как бесконечна наша вселенная.»
***
Теперь, дорогой читатель, узнав немного больше о нынешней жизни театра, ты можешь ответить на вопрос, поставленный ещё в начале моего рассказа. Согласна, театр-душа, тонкая, нежная, яркая и горящая вечным огнем страсти к делу, искусству. Она обязательно заденет за живое и поможет научится ощущать вкус жизни…