Представьте себе дождливый августовский день. Спала жара. Люди привычно торопятся по делам: на работу, деловые и дружеские встречи. А кто-то выходит из дома, чтобы впервые взять интервью у совершенно незнакомого человека.
Да-да, этим кем-то оказалась я. Конечно, перед этим днём была длительная подготовка, знакомство с биографией героя и творчеством, просмотр репортажей с его участием. Не раз я задавала себе вопрос: «О чём можно поговорить с человеком, о котором в Википедии ёмко написано, что он – «советский, затем российский карикатурист, график и живописец, автор портретной карикатуры и реалистических портретов», который уже не единожды рассказывал о себе журналистам, описывал свой творческий путь и отвечал на одни и те же вопросы?». Одни и те же вопросы… Надо как-то выделяться, значит. После долгих раздумий пришла к выводу, что интервью должно сложиться не о работе, а о художнике, о самом человеке. Поэтому в этой статье я, по большей части, буду делиться с вами впечатлениями, оставленными после долгой, полуторачасовой беседы.
А пока вернёмся к тому дождливому дню. Где-то около 15 часов раздался телефонный звонок:
– Татьяна, здравствуйте! Это Владимир Мочалов. Хотел сказать вам, что у меня освободилось время сегодня, так что можем встретиться, поговорить.
Нельзя не понять, что у творческого человека всегда плавающий график, часто что-то отменяется, переносится, изменяется время и место отдельных встреч — нужно подстраиваться. Сказано – сделано. В 16:00, даже парой минут ранее, мы встретились на станции метро «Авиамоторная», недалеко от которой открыта галерея художника Владимира Мочалова.
По дороге к ней в такси герой повернулся ко мне и сказал:
– Полагаю, что знаю, каким будет ваш первый вопрос. Как я стал художником?
– Вероятно, я вас удивлю, но нет. Каким человеком вы себя видите?
– Плохим, – послышался ответ не без усмешки. Наш герой относится к себе с иронией, это сразу стало понятно.
На выставке я обошла залы с экспозицией, рассмотрела сатирические портреты, карикатуры, графику, пейзажи. Если честно, даже прониклась, потому что картины добрые, лёгкие и, что самое главное, по-настоящему смешные. Можете себе представить Ленина и Маркса, сидящих на улице в дырявой одежде, читающих журнал Forbes о самых богатых людях? Или диптих с изображением дуэлянтов на кисточках Пабло Пикассо и Сальвадора Дали, главное оружие которых — их собственные творения? И даже сам автор картин говорит, что в карикатуре главное – выразительность, эмоция и точность замысла. Она должна вызывать хотя бы улыбку зрителя, иначе ничего из себя не представляет.
Конечно, мы поговорили и о работе, ведь она неразрывно связана со становлением, развитием человека. Во время беседы мы не раз возвращались к некоторым, наиболее интересным для нас, вопросам, и мне было приятно видеть как раскрывается многогранная личность моего собеседника.
Владимир Мочалов с детства рисовал, мечтал быть художником. Как и любой ребёнок, начинал свой путь с подражания. Во времена СССР существовал сатирический журнал «Крокодил», где регулярно публиковались карикатуры, которые в свое время производили неизгладимое впечатление на талантливого мальчика Володю. Он стал срисовывать картинки, показывать их родителям. Тогда отцу и стало понятно, что ближе сыну и кем он сможет стать в будущем:
– И в школе рисовал… Во втором классе нарисовал свою первую карикатуру. Изобразил целующихся мальчика и девочку. Учительница вызвала в школу моего папу и показала творение. Отец рассмеялся и понял, что нужно определять меня куда-то ближе к профессии. Отвёл в художественную студию в Доме пионеров на Покровке — там я занимался. Видимо, у меня получалось, поскольку преподавательница предложила папе отвести меня в Московскую среднюю художественную школу при институте им. Сурикова. Там я попал в очень талантливую группу. Целых 5 человек через много лет стали академиками! – с улыбкой вспоминает о детстве Владимир.
«Крокодил» был популярен благодаря тому, что помогал отвлечься от будничной жизни, от хлопот и проблем, помогал в самые тяжёлые периоды нашей истории, поскольку публиковался даже во времена сталинских репрессий и Великой Отечественной войны. Главной мечтой ребенка было попасть в редакцию этого журнала, узнать людей, которые там работают, опубликовать свои рисунки. Этому желанию было суждено сбыться благодаря упорной работе, постоянному развитию. В 1973 на редколлегии была принята первая карикатура Владимира Мочалова:
– Я всегда мечтал узнать, где находится «Крокодил», кто рисует карикатуры. Познакомиться. Мне казалось, что это люди какие-то уникальные. Так оно, на самом деле, и оказалось. Я пришёл туда в 1969 году в студию молодых карикатуристов, которую возглавлял Евгений Шукаев – главный художник журнала на то время. Сделал первую карикатуру, и её приняли на редколлегии. Мне казалось, раз приняли — значит, должны опубликовать. Вовсе это не так было. Художников много, рисунки принимались, но не все сразу печатались. Журнал был декадный, т.е. выходил раз в десять дней, и готовые работы очень часто лежали и ждали своего часа. Я всегда мечтал опубликоваться в «Крокодиле». Ожидание было настолько сильным, что я не спал ночами. Покупал каждый выпуск, а рисунка всё нет и нет. И вот однажды каким-то дождливым ноябрьским вечером я шёл по улице неподалёку от Каширского шоссе. Горел фонарь, и на дороге была огромная лужа. Я решил перепрыгнуть её, потому что обойти было нельзя, и не смог. Наступил огромным своим ботинком в середину этой лужи, причём на какой-то открытый журнал. Достал его, весь мокрый, разбухший. И тут я увидел разворот со своим рисунком и отпечатком моего ботинка под стекающей грязью! Это был такой самый чарующий и счастливый момент. И неожиданный, главное. Разумеется, я побежал в киоски, скупил этот выпуск, раздал всем знакомым, – оживленно, с огоньком в глазах рассказывает художник.
Вообще Владимир Мочалов произвёл на меня впечатление не просто талантливого, но и очень эрудированного человека. Мне показалось, что он хорошо разбирается в истории, политике, литературе, кино и искусстве. Во время беседы даже неоднократно проводил параллели с той или иной темой. Да и в целом разговор был очень тёплым и интересным, порой неожиданным и захватывающим. Кажется, будто я сама стала невольным участником всех событий, о которых мне поведал мой собеседник:
– Я могу долго рассказывать и о совершенно парадоксальных, интересных событиях, связанных с самим журналом, с людьми и с моментом перестройки после 85-го года, когда умер наш «дорогой Леонид Ильич» в 82-м. Потом пришёл Андропов, Черненко, затем — Горбачёв. И как раз в это время мы должны были ехать в Америку с редакцией. Я предложил нашему главному редактору опубликовать карикатуру на Горбачёва. А тогда не принято было рисовать шаржи на первых лиц государства. На американцев – да, на империалистов – пожалуйста, на наших – нет. Я сделал карикатуру, пришёл Пьянов, наш главный редактор, недовольно посмотрел и сказал, что покажет, кому надо. И повёз её в ЦК КПСС в отдел пропаганды. Через неделю вернул рисунок и объяснил, что ещё не время: надо ждать. Буквально через три недели мы уехали в Вашингтон. На следующий день была большая пресс-конференция в Национальном клубе прессы, где сидело журналистов…человек 100, наверное. Мы впервые приехали из Советского Союза, из «Крокодила». И первый вопрос, который они нам задали: «А где у вас карикатура на Горбачёва?» И всё. Наш главный редактор поплыл и пытался как-то оправдаться. Американцы смеялись. Вот была одна из наших ошибок. К сожалению, у нас прошла пресс-конференция очень тяжело в этом плане. Только позже мне удалось отвлечь всех от темы, когда стал рисовать журналистов и дарить им портреты. Они все сразу с мест повставали, окружили, стали смотреть. И сидел там дядька в чёрных очках, плешивый такой, с красным лицом, маленьким носом и в светлом клетчатом пиджаке. Сказал с акцентом: «Молодой человек, вы здесь могли бы хорошие деньги зарабатывать». Я оторопел, спросил, кто он. «Виктор Французов, – был ответ. – «Голос Америки». Он вёл там передачу, и мне посчастливилось увидеть живьём человека, который был всегда за кадром.
Интересные истории Владимира стали неотъемлемой частью нашего разговора. Я отметила для себя внимательность художника к мельчайшим, казалось бы, незначительным, деталям, к эмоциям и поведению людей, к самим участникам событий. Кроме того, это я поняла уже позже, слушать рассказы творческого человека – значит с головой погрузиться в происходящее и будто осязать прошлое. Хотеть вживую увидеть и услышать то, о чем так вдохновлённо рассказывает собеседник:
– «Крокодил» весь народ читал. Это был самый популярный журнал того времени, нигде больше сатира и юмор не публиковались в таком количестве. Каждый день, проведённый в «Крокодиле», был насыщен яркими встречами, рассказами, анекдотами, обсуждениями, Самый счастливый период моей жизни – работа в этом журнале. Он собрал уникальных творческих людей: не только художников, но и фельетонистов, поэтов. Владимир Прутцков (псевд. Кашаев), например, писал блестящие рассказы. Мы с ним очень дружны были. Сергей Бодров-старший тогда у нас был спецкором. Мы с ним вместе ездили в командировки. В Киргизии даже могли погибнуть в горах, когда чуть не упали в пропасть. Ещё он тогда блистательно писал фельетоны, только потом уже сказал, что начал снимать фильмы. Сначала создавал сценарии, потом уже стал режиссёром. Также, например, были у нас выдающиеся, ярчайшие фельетонисты, такие как Александр Моралевич и Андрей Никольский. Это я вам говорю о своих коллегах, которых я видел каждый день, с которыми общался. Про художников я могу бесконечно долго говорить, потому что я их всех безумно любил, люблю и буду любить всегда. Они уникальные, блистательные, талантливые, просто удивительные люди.
Помимо тех качеств, которые я уже упомянула, художник ещё обладает силой воли и духа. Он не знает, что значит опустить руки на пути к свой цели.
Не секрет, что Владимир Мочалов поступал в Московский полиграфический институт в течение 4 лет, но за это время даже не подумал сдаться и подать документы в другой вуз. И потом, когда уже поступил, даже во время службы в армии продолжал учиться, защитил диплом:
– Дело в том, что в последнем классе нашей школы у нас живопись преподавал директор Андрияка Николай Иванович, отец знаменитого художника-акварелиста Сергея Андрияки. Ему настолько моя работа не понравилась, что он подошёл, обнял по-отечески за плечи и сказал, что из меня никогда не получится живописца. Я был разочарован и потрясён. Подумал, что надо идти в какой-нибудь институт, где только чёрно-белая графика. Таким образом, я решил, что надо поступать в Полиграф. Не попал в этот институт в первый год. И на второй, и на третий. Я каждый год по два раза подавал документы, прошёл конкурс только с восьмого раза. Желания опустить руки никогда не было. У меня была злость только, что я обязательно поступлю, а когда – хоть через сто лет. Потом я проучился там три года, и меня призвали в армию. Попав в часть, сразу заявил о себе как о художнике. Уже знали, что я в «Крокодиле» печатался, мою выставку сделали. Ко мне подошли командиры и сказали, что я должен по вечерам продолжить учёбу, чтобы не потерять время, тем более, что я был на заочном. Таким образом, я там продолжал службу, а по ночам вставал, занимался, делал контрольные работы, рисунки. Да, кроме этого я ещё продолжал публиковаться в «Крокодиле». Всё одновременно. Я в форме защитил диплом. И потом после армии меня пригласили в «Крокодил», поскольку знали, что уже печатался там. Видимо, нравились мои рисунки. И я уже стал там работать. Сначала техническим редактором, потом — заместителем главного художника, потом — главным художником уже до самого его закрытия в 2000 году.
После того, как перестал издаваться «Крокодил», Владимир Мочалов хотел поквитаться с банкирами, которые выкупили акции журнала и полностью переделали концепцию издания, чем и уничтожили редакцию. Тогда небольшая группа активистов представила широкой публике проект под названием «Новый Крокодил»:
– Мы собрались у меня в мастерской вчетвером. Энтузиасты «Крокодила»: Лёня Флорентьев, Витя Скрылёв, Юра Парфёнов и я. Решили, что надо издавать журнал под названием «Новый Крокодил». Распределили роли между собой, кто будет дизайнером, художником, директором и редактором. И после этого пошли в Министерство печати к заместителю руководителя Владимиру Григорьеву, предложили название. А он отказался регистрировать издание. Тогда очень талантливый настырный человек Юра Парфёнов попросил написать письмо с ответом, чтобы пойти в суд. Заместитель сдался. Чтобы зарегистрировать новую версию журнала, Юра предложил убрать из слова «крокодил» вторую букву «к». Приняли такой вариант. А потом Витя Скрылёв придумал хитрость в дизайне обложки: слово «новый» было напечатано маленькими буквами, а на месте второй «к» был логотип «Крокодила». И, конечно, когда «Новый Кроодил» лежал в киоске, все воспринимали его как старый «Крокодил».
Обновленный журнал издавался полтора года только благодаря инициативе его создателей, потом в течение двух лет выживать помогали спонсоры. А после редакция вынуждена был закрыться, так как производство журнала стало финансово убыточным предприятием. И тогда началась большая внутренняя работа по преобразованию художника-карикатуриста Владимира Мочалова в художника-живописца.
За свою жизнь художник публиковался в разных журналах и газетах от «Сельской молодёжи» до «New Yorker», в одном «Крокодиле» у него около 900 карикатур. Он даже делал иллюстрации к детским сказкам. Но тем не менее в ответ на вопрос о том, чем больше всего гордится, вспомнил именно тот день, когда еще в детстве наступил на разворот с собственным рисунком. Конечно, это не значит, что не было других достижений — наоборот, их было очень много. На каждом этапе происходило что-то уникальное и удивительное. Понимаем, что не обходилось без критики, хотя художник и обладает необходимым для такой работы внутренним цензором:
– Карикатура может убивать, а может, наоборот, создать самую благоприятную ситуацию. Так у меня и было по жизни. Я много раз благодаря карикатуре выходил из тяжёлого положения. Помню, в Грузии на Новый год мы сидели в Доме кино. Я рисовал всех подряд, дарил рисунки. И был там такой дядька в самом конце зала, пристально смотрел на меня хмурыми глазами. Я рискнул, нарисовал его, как есть, и сделал подпись: «Новый год – самый весёлый праздник». Когда ему принесли мою работу, он расхохотался до слёз. Не успел я оглянуться, как у нас на столе оказалось две бутылки коньяка. И другая совсем была уже обстановка. Карикатура – это вообще гениальный жанр изобразительного искусства. Он помогает осмыслить все противоречия жизни. Карикатура нужна для того, чтобы помочь увидеть правду там, где её боятся и ненавидят.
Ближе к концу беседы мы все же вернулись к первому, возможно, самому главному, вопросу, на который мне действительно важно было знать ответ. О том, каким человеком Владимир Георгиевич видит самого себя:
– Я скажу так и скажу честно. Я всё время хочу открывать в себе что-то новое. Ставлю для себя неожиданные задачи, стремлюсь к тому, чтобы расширять привычные рамки, в которых занимался раньше. Я мог бы быть просто карикатуристом, продолжать делать своё дело. Но мне это уже неинтересно. Я перешёл в мир живописи, в котором есть место и карикатуре. Я до «Крокодила» делал марки почтовые на «Гознаке»: они же крохотные, размером в два сантиметра. Делал их в десятикратную лупу. Видите, какой диапазон. Недавно появилась идея написать музыку маслом. На мой взгляд, это дико трудная задача. Я и даже не уверен, что могу решить её. Но я взялся за то, чего никто никогда ещё не делал. Мне это безумно интересно.
Художника не просто привлекает сложность задачи — она вдохновляет, заставляет прилагать неимоверные усилия. Не будь этого качества, вряд ли смог бы Владимир Мочалов поставить мировой рекорд по количеству нарисованных шаржей за час. Их вышло аж 111:
– Мне в «Комсомольской правде» предложили принять участие в таком проекте. Там с секундомером стоял главный редактор, а вокруг меня – толпа народу. Я как автомат работал. За 27 секунд надо было нарисовать со сходством. Это было, конечно, чудовищно. Несмотря на то, что стоял ноябрь, а мы были в одном из павильонов на ВДНХ, люди, конечно, были в куртках, а я работал в одной рубашке и вспотел, хоть и находился на одном месте. Потом, когда уже сели пить чай, я через 10 минут стал дрожать от холода.
И внезапно меня заинтересовал довольно краткий вопрос, который, в свою очередь, оказался достаточно неожиданным для художника: «Слава или богатство?» Владимир Георгиевич задумался и ответил:
– Богатство само по себе хорошо, да. Слава сама по себе хороша. Я думаю, у каждого творца свой ответ на этот вопрос. У меня, по-моему, ни то и ни другое. Не готов сказать, что третье. Каждый художник всё же хочет, чтобы его увидели, услышали, узнали, восхитились им. Есть такой фильм 60-х годов «Приходите завтра». Там героиня поступала в музыкальное училище, и профессор Соколов попросил её исполнить песню. «И что, людям нравилось, как ты поёшь?» — «Восхищались!» Ради этого всё. Обязательно посмотрите, фильм гениальный! Екатерина Савинова была потрясающей совершенно певицей с невероятным голосом.
Уже после того, как мы вышли из галереи, художник вспомнил, как однажды работал в знаменитом историческом поезде «Orient-Express» в Швейцарии, о котором писала Агата Кристи. Он рисовал окружающих людей и дарил им портреты. Народ был в восторге, а сам художник ликовал от счастья, видя, как смеются и радуются путешественники.
В завершение интервью мы обсудили – что же всё-таки такое карикатура?:
– Карикатура – это сатирическое или ироническое восприятие мира через индивидуальную призму художника. А степень этого восприятия зависит от глубины познания, таланта и яркости эмоций!
Сейчас Владимир Мочалов работает уже не круглосуточно, как раньше, но каждый день. А в свободное время перечитывает русскую классику: Салтыкова-Щедрина, Гоголя, из которого наизусть знает «Ревизора», Пушкина, Островского, Шолохова, Булгакова и других писателей. И просто наслаждается жизнью.
Важно отметить, что как раз в августе этого года исполняется 100 лет со дня первого выпуска «Крокодила», о котором мы так много говорили в течение беседы. И несмотря на то, что журнал закрылся, он до сих пор живёт в сердцах людей, которые когда-то его создавали, покупали, читали.
Редактор — Виктория Ваганова