Актер без границ

Read Time:9 Minute, 27 Second

Олег Блинов в 2015 году окончил режиссерский факультет РУТИ-ГИТИС (мастерская Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова). К 29 годам Олег сыграл более 25 ролей в кино и театре. Среди них – радикал-хакер в «Духless», Александр Королев в сериале «Людмила Гурченко», Гриша в фильме «Частное пионерское 3» и терапевт в драме «Значит любит». Когда-то приехав из Йошкар-Олы в Москву, позже он отправился покорять Болливуд и Голливуд и снял об этом две короткометражки. Олег рассказал Story-news о кастингах в России, Индии и США, менталитете американцев и о том, почему сейчас не может работать в России.

После окончания ГИТИСа ты много ходил по актерским кастингам в России. Чем они отличаются от кастингов в Индии и США?

На самом деле они везде одинаковы. Сначала происходит знакомство с режиссером и, возможно, первые пробы. Сейчас появилась практика самопроб, которая, по-моему, пришла в Россию из Америки. Тебе отправляют материал, чтобы ты в формате селфи или как-то по-другому снял его исполнение, и уже по этому материалу режиссер понимает, стоит тебя звать или нет.

Когда ты окончил ГИТИС, чем хотел заниматься?

Я хотел попасть в «Мастерскую Петра Фоменко», где работает мой мастер Евгений Борисович Каменькович. Но он взял к себе четверых с нашего курса, и я понял, что мест больше нет; а ждать для меня не вариант.

У меня был еще один режиссер-фаворит – внук Чарли Чаплина француз Джеймс Тьерре – и я попросил «Камня», чтобы меня с ним сконнектили. В то время он как раз приезжал со своим спектаклем «Рауль» в Москву. И я его дождался.

Ему сказали: «Тебя там ждет какой-то русский сумасшедший, хочет с тобой переговорить».

Мы очень приятно побеседовали и он сказал: присылай на почту информацию о себе и видео своих театральных работ. Я отправил, но на это письмо мне никто не ответил. И с театром я решил пока притормозить.

Начал пробоваться в различные проекты, и на съемках «Гурченко» познакомился с Юлией Пересильд, с которой мы подружились. Она предложила мне принять участие в фестивале «Галафест» и я согласился. Мы организовали шикарный праздник для детей и взрослых при участии знаменитых артистов фонда «Галчонок».

А после Юлия рассказала, что они делают спектакль «Стиховаренье» по детским стихам Маши Рупасовой, Наталии Волковой и Анастасии Орловой. Все актеры играют там на безвозмездной основе, а деньги с билетов идут в фонд «Галчонок» на помощь детям. Для меня это была отличная возможность заниматься благотворительностью и театром. И это был ценный опыт, потому что для меня все-таки есть различие между детским и взрослым зрителем: детей не обманешь.

Кроме того, после ГИТИСа у меня остался еще панковский спектакль Александра Кузнецова «Игроки», который мы делали, будучи выпускниками, а после играли на разных площадках. Он вошел в Russian Case «Золотой маски» и нам удалось съездить с ним на фестивали в Ригу и Грузию.

А почему решил уехать в США?

Просто я не из тех людей, кто ждет. Сходил на один кастинг, на другой – ответа не поступало, а у меня очень много идей, которые я хочу реализовать. Поэтому начал снимать свое кино. Изначально я хотел снять серию из шести новелл, которые были бы отдельны сами по себе, но при этом создавали бы композицию полного метра. Я снял две, и из второй решил сделать отдельный короткий метр – «Дама из Алупки» – который задумывался, как фильм про актеров, которые хотят снять фильм.

После этого поехал сначала в Индию, где снял документальную «Дорогу в Болливуд», потом в Америку – так появилась «Дорога в Голливуд». А этим летом я снял в Италии короткометражную работу, которая еще не закончена: ее нужно озвучить и покрасить. После этого меня потянуло в Америку.

Летом я вдохновился одной из первых книг Эдуарда Лимонова «Я – Эдичка». Это было как ледяной душ в жаркий летний день.

Я мечтал снять фильм по его книге, позвонил ему и сказал, что хочу написать сценарий. Он ответил: «Она уже не моя – права принадлежат французам». Я, говорит, старый больной человек, делай, что хочешь, но права вряд ли получишь. Я подумал: ну ладно! История у него крутая, и я сейчас здесь занимаюсь сценарием. Вообще хочу несколько проектов сделать в Америке.

Есть еще одна причина – мне хочется нового опыта, языка, работы с новыми людьми с другим менталитетом. В Россию всегда можно вернуться, но пока у тебя есть силы, почему бы не поработать на весь мир? Для меня нет границ: хочу делать проект в Италии – лечу в Италию, хочу делать проект в Америке – лечу в Америку.

Ты делаешь это без связей?

Да, так было с Индией, так было с Америкой. Когда я первый раз сюда приехал, у меня не было здесь ни знакомых, ни друзей. Просто я приезжаю с определенной целью, а цель имеет заряженную энергию. У меня есть задача сделать, а дальше я нахожу людей и возможности, чтобы реализовать свою идею. Этот приезд в США уже второй, и сейчас у меня тут есть знакомые и друзья. Прилетел режиссер из ГИТИСа Альберт Рудницкий, с которым мы как-то гармонично существуем в сотворчестве. Я думаю, что впереди нас ждут большие дела, если все удачно сложится с юридическими моментами. Это самое сложное здесь.

Чем тебе интересна Америка?

Основная причина, почему я уехал из России – это энергетика. Для меня очень важна атмосфера, я свободолюбивый человек; у меня открываются все чакры, когда в воздухе пахнет свободой. Я могу заниматься творчеством, потому что это самовыражение и ты чувствуешь себя свободным. В России, к сожалению, я не очень свободно ощущаю себя. Сейчас мне гораздо комфортнее здесь – чувствовать себя человеком, имеющим права. В России же на данный момент тучи сгущаются, и мне это не нравится.

О том, что тучи сгущаются, свидетельствует пример «Седьмой студии»?

Ну да, Серебренников в том числе.

А если завтра я захочу снять в России фильм, который будет в реальном свете отображать то, как живут сейчас люди, мне потом что, срок ждать?

Искусство должно отражать, чтобы политика видела свое отражение в искусстве и менялась. Театр и кино всегда были зеркалом.

Как тебе удалось сняться в Болливуде?

Это был долгий путь. Я готовился к Индии, общался с людьми, которые там были, читал «Шантарам», осознавал, что еду в другую цивилизацию. И я понял, что это моя страна.

Мы прилетели туда ранним утром, и приземлившаяся с нами русская девочка попросила нас зайти с ней на вокзал, так как ей нужно было купить билеты, чтобы ехать в другое место, но одной ей было страшно. Мы зашли на вокзал в Дели… – на всех этажах на полу спят индусы, между ними бегают крысы. Это было первое впечатление, я подумал: вот это круто! Мне потребовалась пара дней, чтобы принять то, что если я тоже буду спать на вокзале, вокруг меня так же будут бегать крысы. Я это принял и потом чувствовал себя спокойно.

В Индии есть система кастинг-чатов, как в России среди рекламщиков: когда проходят кастинги на рекламу, в общий чат актерам скидываются запросы, и если кому-то предложение подходит, он приходит на кастинг. В Индии такая система существует для иностранцев. В одном из таких чатов я нашел агента, связался с ним, отправил свою фотографию. Он сказал, что пока работы нет, но если что-то появится, он сообщит. Мы поехали на мотоцикле из Гоа в сторону храма в Бангалор, и пока ехали, агент написал, что есть работа на акции William Lawson`s. Этот агент оказался очень крутым чуваком, который чуть ли не двадцать лет работает в своей сфере и сделал несколько проектов совместно с Голливудом.

А через три недели он написал, что есть небольшой эпизод в кино и он готов меня пригласить.

Я абсолютно случайно попал однажды на кастинг в Индии. Сам Болливуд находится на холмах, и выглядит это все примерно как Мосфильм, только открытый: декорации, разные продакшны… Когда я приехал, никого там не зная, стучался в каждую дверь, давал фотографии. Случайно встретил парня, который знал, где сидят кастинг-директора. Так я попал на кастинг. Ну и чтобы у них было какое-то представление обо мне и о моей энергетике, я презентовал им стихотворение Маяковского…

Вообще правило такое: знаешь агента –– через какое-то время попадешь в кино.

Опыт работы в Болливуде сейчас помогает в США?

Любой опыт помогает.

Есть какие-то работы, которые лучше не показывать агентам?

Наверняка есть. Но тут главное, что они видят тебя, понимают, что ты за человек. Если у тебя есть образование и ты профессионал, с тобой приятно иметь дело, то, конечно, с тобой будут работать. Агенту хватило однажды поработать с нами на рекламной акции, понять, что мы за люди, чтобы пригласить нас во второй раз.

Я не приходил и не говорил: смотрите, в таких фильмах я уже сыграл, такие награды получил. Просто общаешься с человеком и чувствуешь его энергию. Если они понимают, что ты свой, – тебя позовут.

Когда я приехал в Индию, у меня была примерно такая же прическа, как сейчас. А у них есть духовный лидер Саи Баба, и я этими кудрями был на него похож. И куда бы я не приехал, люди очень тепло встречали меня, обнимали. Это было так приятно… Потому что индусы самые душевные люди на свете. А еще это страна, где очень быстро работают кармические законы. И за это я Индию люблю, она клевая.

«Дорога в Болливуд» – это такая история про то, что все возможно. А «Дорога в Голливуд» чем-то отличается по настроению?

Тот же герой, та же цель, но другие обстоятельства, другая страна. Другая страна иначе тебя воспринимает, диктует свои законы и условия, герой сталкивается с этими препятствиями и их преодолевает. Фильм абсолютно другой.

Какое у тебя впечатление сложилось о менталитете американцев?

Эти люди всегда знают, чего они хотят, ценят свое время, потому что здесь оно действительно дорого стоит.

Они стараются заранее все планировать, потому что Нью-Йорк – один из самых дорогих городов мира: здесь дорогая аренда, питание, дорого все. Но эти деньги могут к тебе вернуться – здесь хорошая зарплата. Никто тебя не обманывает.

Это страна упаковки, потому что здесь все выглядит, как один большой подарок. И все этот подарок хотят.

Мне нравится, что в Америке много организаций, сообществ, которые заботятся об окружающей среде и о многих вещах на планете. Но самое главное для меня то, что здесь есть талантливые люди в сфере кино, я бы хотел поработать с ними и получить опыт.

Какие у тебя ближайшие планы?

В последнее время я занимаюсь развитием своего продакшна и движения «gobro». Если адаптировать, то я бы перевел это как «дерзай», а если читать тем шрифтом и буквами, как написано, получается по-русски «добро продакшн». Наш посыл мотивировать, вдохновлять.

Я планирую работать не только над документальными проектами, но хочу заниматься уже большим полнометражным кино.

Еще сейчас я пишу сценарий нового проекта, который пока под большим замком.

Когда ты делаешь собственный большой проект, начинаешь понимать, что не так быстро все получается. Это как растить ребенка. На каждом этапе ты должен следить за всем, но при этом доверять команде, людям, которые вкладывают сюда силы. Тогда это сможет перерасти во что-то настоящее. Хочется, чтобы на американский рынок вошли и российские проекты, чтобы они были качественными и интересными всему миру.

Какие мировые проекты тебя вдохновляют сейчас?

Последний фильм, который я посмотрел и который произвел на меня сильное впечатление, – это «Экстаз» Гаспара Ноэ. Вся нить фильма, переданная одним кадром, невероятно технологична. Там видно, что режиссер рискует, а меня вдохновляют проекты, в которых есть риск. В искусстве всегда хочется рисковать, острая энергия должна быть во всем.